Читаю мемуары жены Ландау и испытываю весьма двойственные чувства. С одной стороны — очень нравится. Слог, юмор и, конечно, сам Дау. (Я еще со школы помню сборники изложений, в которых частенько приводились забавные истории о нем). С другой — противоречивый для меня образ гения, иногда реально сериальный Шерлок перед глазами, та же наивность в общении с людьми, некая инфантильность, порой абсолютная неприспособленность к жизни (чуть не умер от голода, потому что забыл, что нужно есть) и в то же время непосредственная детская обаятельность вкупе с той же непреднамеренной детской жестокостью, что прям побить его хочется. На мой взгляд, книга весьма субъективная, половина — о «грязном белье всей Академии наук», но очень искренняя и какая-то истинно женская.
Для справки: Нобелевский лауреат, Дау (так его называли жена и друзья) обрел мировую славу в 20 лет, дружил с Бором и Гензейбергом и вывел свою формулу счастья, включавшую работу, любовь и общение с людьми. Кроме того, Ландау считал, «что более всего разрушают брак ложь и ревность, и поэтому они с женой заключили «пакт о ненападении в супружеской жизни» (по задумке Дау), который давал относительную свободу обоим супругам в романах на стороне.
Звучит хорошо, и жену свою он очень любил, но вот она к его романам на стороне привыкала до конца его жизни, стелила постель и готовила ужины для него и любовниц, подстраивала якобы свои интрижки, «чтобы он был счастлив» и уверен, что она тоже не обходится без внимания со стороны. При этом нужно сказать, что Ландау преклонялся перед женской красотой, искренне любил Кору и до конца жизни считал ее самой прекрасной.
Привожу одно из его писем к ней:
Корунечка, золотая моя. Вот уже 5 дней прошло с того времени, как я видел тебя. И даже без поцелуев (мгновенные - не считаются). Я так ждал этой встречи, но 20 минут это даже не мало, а вовсе ничего: просто словно промелькнула перед глазами как фея в сказке и потом опять исчезла. Ты знаешь, что когда ты рядом, со мной и целуешь меня, тогда мне кажется, что ты в самом деле любишь меня, а когда тебя нет, то всегда кажется, что это ты просто от скуки. Я здесь перешел уже на четыре вторых и чувствую себя неплохо, но начинаю скучать. Хорошеньких девушек совершенно не предвидится. Даже полухорошенькая, которую я освоил, примерно, наполовину, сегодня уезжает. Впрочем, так как она только полухорошенькая, то и удовольствие от нее весьма умеренное. Не то что ты!!!!!.
Крепко целую.
Дау.
И веет неким веселым, а иногда трагичным абсурдом от всей их жизни, но потом понимаю, что это все теряется на фоне их общей истории,общей трагедии, его гения и какой-то невероятной и бесконечно прощающей и терпеливой любви Коры к нему.
Как-то были у нас физики и математики. Все с восхищением говорили о сверхъестественной работоспособности Дау и о той счетной машине, которая находится у него в мозгу. Тогда я впервые узнала, что Дау никогда в своих расчетах не пользуется ни логарифмической линейкой, ни таблицами логарифмов и никакими справочниками. Все эти сложнейшие математические расчеты он производит моментально сам. И я решила: те клетки мозга, которые у нас, смертных, занимают ревность, зависть, корысть, злобность и разные другие низменные черты характера, этих клеток у Дау нет, его мозг составляет мощная машина железной логики и еще счетно-математическая машина. Хорошо, что осталось место для клеток любви к женщинам, в том числе и ко мне.
Уже прошло почти двадцать лет с тех пор, когда в то роковое утро ты уехал в Дубну, а мои мысли бесконечно устремляются в прошлое. Неужели были молодость, счастье, любовь и ты!